Головолом [СИ] - Максим Сабайтис

— Пробрало, да? — Валерия позволила себе как-то совсем несерьезно хихикнуть, на мгновение представ перед своей пленницей одинокой и несколько сумасшедшей девчонкой, которая переросла молодость, но все-таки дождалась игрушек своей жестокой мечты.

— Пробрало, — хмуро признала Флора, тщетно выискивая способ избавиться от оков. Увы, аналитический костюм снимался лишь после отключения. Как, не обладая сетевыми… да, отчего бы и нет!

— Ты что-то задумала? — сосредоточившись на том, что существовало исключительно в расширенном пространстве, Валерия не сразу обратила внимание на то, как быстро поменялось состояние Найтингейл.

В ответ на команду “Випунен” дама в красном сначала замерла, но уже в следующий миг расхохоталась повторно — на этот раз более продолжительно и естественно.

Когда до Флоры дошло, в чем же была ее ошибка, настроение испортилось еще сильнее. Быстрое перерождение сыграло с Найтингейл дурную шутку: в этом теле она уже не являлась полицейской, а потому ее чип не мог подтвердить команду на сон.

— Идеально… — констатировала Валерия. — Практически бесшовная склейка. С такой технологией можно переходить к следующему этапу испытаний. Извини за недоверчивость, но вариант с изощренным глубинным зомбированием пугал от оторопи. Капитальная перепрошивка, правда в лабораторных условиях, известна уже лет тридцать как. Но тут ведь не простая аппаратная прошивка. Это какой-то экзотическое гибридное соединение программно-аппаратной и органической компонент.

Флора поняла, что ее вновь провели. Кроме того, отчего-то страшно зачесалась левая коленка: то ли сама по себе, то ли в рамках очередного эксперимента безумной корпоратки.

А в следующий момент глубинная память выдала Найтингейл несколько воспоминаний, относящихся к временам, когда миз Райзенор и юная Барбат работали в одном медицинском комплексе, поправляя здоровье магрибинским чиновницам.

Нельзя! Нельзя пользоваться этим знанием, напомнила себе Флора.

В этом месте отсутствовали сетевые соединения, только у Барбат оставался узкий канал связи с местным дата-центром, при помощи которого обрабатывались сведения от сенсоров аналитического костюма.

Если Флора не могла получить нужные данные извне, значит те каким-то образом уместились в переданный и перехваченный код, перебранный суперкомпьютером по байтам.

— Ты не до конца понимаешь специфику положения, моментально отреагировала Валерия, отвечая скорее на реакции пленной нежели на ее слова.

Представительница “Карфаген Индастрис” вернулась к оставленному ранее бокалу. Присутствие в расширенной реальности Барбат нескольких окон с данными анализа делало ее движения несколько противоестественными.

— Твой нынешний костюм настроен таким образом, что мне даже не требуется производить считывание памяти с чипа, — продолжила Валерия, сделав пару мелких глотков. — Надежности ради, я и этим методом не пренебрегаю. Но бессмысленно скрывать от меня мысли. Мы тогда не договорили. Не знаю, помнишь ли ты до сих пор ту нашу беседу в Ясмине…

Вопрос был риторическим, но Флора предпочла бы не вспоминать, отвлечься на что-то яркое, но неважное.

Найтингейл вспомнила запах натурального, а потому безумно дорогого и редкого кофе, а также свой пылкий восторг обладания тайным знанием, которое чуть позже привело Соловьева к созданию прототипа для будущих Найтингейл.

Помимо кофе там было чудо и не самый красивый женский разлад, повод для которого изобрели еще в раннем палеолите.

Но тогда Сильвия видела лишь светлую сторону технологии. Из-за этого, поведанная ей тайна стремилась вырваться наружу, прорывалась какими-то странными и нелепыми двусмысленностями, неочевидными намеками. От раскрытия секрета удерживало данное слово. Слово и глубокие чувства к человеку, чье мертвое тело ей потом снилось в кошмарах. На сороковой день он отправил ей открытку и букет цветов. Открытка была не подписана, но на оборотной стороне нашлось изображение невзрачной серой птички на ветке.

— Соловей-разбойник… — шутила она на ломанном русском над тем, кого сумела сначала полюбить, а затем почти потерять.

Открытка, о которой не следовало вспоминать в присутствии Барбат, подарила Флоре какую-то странную, почти что мистическую надежду на то, что все завершится хорошо. Глупую надежду, подпитываемую образом странных русских и того, что по слухам творилось у них на родине.

В вопросах организации социальной инфосферы русские ушли в какие-то запредельные дали, потому вспышка интереса к практически не встречающемуся в средиземноморье языку объяснялась только научным интересом к редким публикациям научно-популярного характера, сильно напоминавшим фантастику. Иная культура как иная цивилизация.

Со Славкой, тогда ещё не Флора, чувствовала себя участником инопланетного контакта. Это сначала манило экзотикой, затем перспективами, а под конец тяга зашкалила, утратила всякие рациональные обоснования и стала попросту безальтернативной.

Молчи, скрывайся и таи и чувства и мечты свои…

Тогда будущая Флора испугалась чувств. Они угрожали сумасшествием, хаотичным безумием и утратой связи с реальностью. Потом все стало с одной стороны проще, а с другой — многократно сложней.

— Помнишь, — сверившись с расширенной реальностью, констатировала Валерия. — Вот и я помню. Спасибо за нее. Я тогда высказалась, резко высказалась. А потом пожалела и решила прослушать разговор по записи. Знаешь, доработка твоей техники распределенного сознания была бы невозможна, не поговори мы тогда в перерыве между выступлениями. Я тогда сделала сгоряча несколько предположений, но затем остыла и обдумала их уже всерьез. И стало кристально ясно: Соловьев не мог не заинтересоваться такими перспективами. Он мог обвесить сам метод предупреждающими алгоритмами, ограничениями, ловушками от злоупотреблений, но сам метод все равно бы разработал. Ты же знала его, согласись.

Флора, которая чувствовала себя куда больше Сильвией, чем даже до смерти от нервно-паралитического газа, молчала.

— Я следила за вами, еще до того, как вы начали секретничать на крыше, — выдержав паузу призналась Барбат. — А я ждала, когда же он поделится с тобой своими секретами. А русский меня обманул: сделал вид, будто все не приступал и не приступал к разработкам. Или осуществлял их втайне от остальных. Я вновь разозлилась, а потом вдруг поняла, что должна попробовать сама. Талантливый руководитель находит других людей и другие инструменты, если эти не справляются. Только ребенок, споткнувшись, винит в своем падении подвернувшийся стул. Взрослый человек делает выводы и не спотыкается.

Валерия вздохнула, а затем наполнила бокал по новой и выкинула опустевшую бутылку в дальний угол, на полметра промахнувшись мимо утилизатора.

— А ведь нас тут на самом деле трое, — заметила она, мимоходом снимая с пленницы часть фиксации. Флора вдруг поняла, что теперь может поворачивать голову куда угодно. Увы, тело оставалось скованным, а колено чесалось ещё сильнее.

— Извращённый любовный треугольник, продолжала тем временем госпожа Барбат. — Только господин Соколов, был крайне не вовремя застрелен по подозрению в террористической деятельности. Но его дух незримо витает меж нами.

Читает и угадывает мысли, ещё раз одернула себя Найтингейл.

— И все же, почему тогда он выбрал тебя, а не меня?

Голос